Рэй возвращается домой и видит в своем кабинете мрачного Тома.
Рэй: Что-то случилось?
Том: Нет. Просто, видишь ли, сегодня я решил узнать, как мои ближайшие друзья относятся к тому, что я – гей.
Рэй: Ясно. Ну, и как ты это проверял?
Том: Надел женское платье, парик, туфли на каблуках и в таком виде принимал всех поочередно.
Рэй: Делать тебе нечего.
Том: Откуда ты знаешь?!
Рэй: Что?
Том: Именно это сказал Долохов, когда меня увидел.
Рэй: Я его понимаю… А что он еще сказал?
Том: «Братишка, хорош выделываться».
Рэй: А потом?
Том (мрачно): Потом пришел Колин Розье. Посмотрел на меня и стал рассказывать, как он в пятьдесят пятом году работал в Западном Берлине, который, оказывается, является меккой всех гомосексуалистов и трансвеститов в Европе**. Розье там пытался перевербовать одного советского агента, а тот, в свою очередь, вербовал его. А встречались они в гей-баре, переодевшись в женское платье, чтобы не привлекать внимания. Розье сказал, что я все неправильно делаю, что у меня не получается создать убедительный образ трансвестита, что в школе разведки меня с позором выгнали бы с экзамена. Бр-р… Ненавижу, когда меня критикуют!
Рэй: Понятно. А дальше?
Том: Дальше пришел Касси Малфой. Я специально не пил зелье от легилименции – хотел узнать, что он думает по поводу моей ориентации.
Рэй: И что он думал?
Том: Ничего! Представляешь – ничего! А после того, как он сказал, сколько нам предстоит в этом квартале заплатить налогов и какое у нас сейчас соотношение долга и чистой прибыли, - тут уже я сам перестал думать о своей ориентации…
Рэй: Вижу, у тебя был тяжелый день.
Том: Ага. Кстати, ты даже не обратил внимания, что я все еще в платье и в парике!
Рэй: Правда? Да, мне показалось, что ты как-то непривычно выглядишь… Извини, я сегодня был на трех судебных заседаниях и очень устал. Но я сейчас постараюсь… Том, что это?! Неужели ты голубой? Какой ужас!
Том (мрачно): Можешь не стараться. Лучше помоги мне трансфигурировать все это обратно. Я уже замучился ходить на каблуках…