Она уходит из Малфой-мэнора утром, чтобы никто не заметил её отсутствие. Она боится, что кто-то узнает, куда она ходит и о чем думает, но она всегда была неплохим окклюментом, а значит её собственные мысли останутся при ней. Она любит Сириуса Блэка, и только смерть избавит её от этой позорной страсти, хотя она всю жизнь пыталась убежать от него, вырвать из сердца эту занозу, которая спустя годы причиняет огромную боль. Это хуже Круцио, хуже любой пытки, и намного страшнее, потому что она понимает, им никогда не быть вместе, она даже не имеет права просто увидеть его и коснуться его руки. Он несомненно ненавидит Беллу и считает чудовищем, она давно потеряла себя, и лишь только из-за одного человека она продолжает жить. Она просто надеется, что однажды война закончится, и они забудут все: смерти, страдания, ненависть. Они начнут жизнь с нового листа, и каким-то образом вновь станут молодыми, и им будет казаться, что у них вся жизнь впереди. Эта мысль дает ей жизнь, хотя она - лишь бледная тень той молодой и почти счастливой Беллы Блэк, которая давно умерла, а труп её так и не нашли. Её заменила Беллатрикс Лестрейндж, самая верная Пожирательница Смерти, которую иногда она просто ненавидит. Но она должна бороться, потому что у неё есть надежда.
Она вспоминает свое прошлое, которое так похоже на черно-белый маггловский фильм. Кажется, тогда она мечтала о новом мире для чистокровных, она верила в будущее, которое наступит уже завтра. И, конечно, они будут с Сириусом вместе, она сможет его убедить в этом. Он просто заблуждается, но он ведь любит её, правда? Она хорошо знает, в чем его обвиняли. Он никогда бы не предал этого чертова Поттера, который отобрал у неё Сириуса. Она никогда в это поверит, Сириус бы умер за этого выскочку, в отличии от неё, Белла. Даже теперь она ревновала к Поттеру, хотя тот давно мертв. Сириусу он был дороже, и даже сейчас эта мысль приносит боль.
Хотя она помнит их одну встречу, в пыточной Азкабана, то, что она не сможет забыть никогда. И мерзкие рожи авроров. Она бы отдала за Сириуса жизнь, только бы никто его не трогал, но никто не соглашался на это. Она тогда рассказал все, потому что не могла видеть, как мучается самое дорогое на свете существо. Хотя у Сириуса она никогда не была на первом месте, хотя всегда мечтала об этом. Быть единственным человеком, которого он любит. Но такая у неё судьба, быть на вторых ролях.
Вот уже полгода она выслеживает его. Это оказалось непросто, но потом она все-таки его встретила. Сириус выходил гулять по вечерам, когда на небе уже светили звезды. А она все-таки трусиха. Она боялась, что когда Сириус увидит её, на лице появится отвращение. Она не переживет это, она умрет на месте.
Однажды, она видела его на прогулке в Азкабане. Она попыталась ему что-то сказать, но её увели, и она не успела, но увидеть только его лицо было огромным счастьем. Все эти годы она мечтала его поцеловать, быть может только один раз, пока он не оттолкнет её, а потом она может идти, куда угодно. И почему-то она надеялась, что Сириус любит её, она на это отчаянно надеялась.
Она боялась встречаться с ним, но сегодня она все-таки решится, а дальше ей станет плевать на все. Она должна поговорить с ним, быть может он не оттолкнет её? Или пожалеет? Нет, она не хочет жалости, она всегда ненавидела это поганое чувство, которое унижает сильнее боли.
На улице идет снег, который падает на волосы и медленно тает. Белла не замечает этого. Иногда она смотрит на звезды, которых почти не видно из-за падающего снега. Снежинки мельтешат перед глазами и почему-то навевают дрему, хочется лечь на землю и заснуть. Сириус появляется словно ниоткуда и бредет по улице. Свет фонарей создает странное впечатление, кажется, что вокруг Беллы и Сириуса пляшут тени, хотя это скорее разыгравшееся воображение Беллы.
Она идет следом за Сириусом. За полгода она изучила каждую его черточку на лице. Он постарел, лицо хранило остатки былой красота, впрочем у Беллы было также. Но ей кажется, что он совсем не изменился с их последней встречи. И она осознает, насколько сильно его любит. Она смотрит на него и все не решается подойти. Ей страшно так, как никогда не было в жизни. Если он оттолкнет Беллу, жизнь закончена.
Она втягивает ртом воздух, словно собирается нырять. А затем ускоряет шаги. Сириус вдруг останавливается у какого-то фонаря, и Белла понимает, вот он шанс. Она идет к нему, и этот путь напоминает ей дорогу на плаху. Она оказывается рядом с ним и смотрит ему в лицо, пытается что-то сказать, но слова застревают в горле.
-Сириус, - голос звучит жалко. Она напоминает себе побитую собачонку, которая ластиться к хозяину. Хотя это так и есть. Она и есть собачонка, которую выгнали из дома, и которая уже отчаялась найти кров и ласку.

Я никогда не играла в куклы. Они так идиотски улыбались, а ещё мне пытались их навязать родители, но ведь ты знаешь, как я ненавижу, когда кто-то пытается командовать, особенно, когда я этого не хочу. Только Темный Лорд смог обуздать мой характер. И ему я подчинялась, и считала это огромной честью. Мне не приходило в голову, что я пустое место для самого великого темного волшебника. Он любил показывать находящимся рядом людям, как они ему дороги.
Я отрывала куклам головы, а потом смотрела на эти все ещё улыбающееся лица, и мне становилось страшно. Я даже плакала тайком. Мне казалось, что я их убила. А потом мне это даже нравилось. Я уничтожала то, что мне не нравилось. Я все делала назло, а потом мать меня ругала. Ей не было жалко игрушек, просто они стоили деньги, а Друэлла Блэк всегда умела сих считать. В отличии от меня.
Я никогда не играла в куклы, люди казались мне интереснее. Им можно было причинить боль, и они на неё отзывались, пытались отомстить. Куклы же просто улыбались, хотя мне говорили, что они тоже чувствуют боль, просто всегда терпят. Наверное, я тоже кукла. Я никогда не показываю, как мне плохо и тяжело. Я лучше умру, чем покажу свою слабость. Пока это не касается Сириуса Блэка. Наверное, поэтому он бросил меня, потому что я тряпка. Он единственный человек, которому я готова простить все. Даже то, что он меня ненавидит.
Однажды, она заболела. Ничего серьезного, обычная простуда, которую тем не менее Белла плохо переносила. Температура, кашель - обычные симптомы. Она валялась в Больничном Крыле и наблюдала за тем, как заходящее солнце оставляет блики на полу комнаты. Ей было скучно, хотя именно сейчас у неё появилось время подумать. О том безумии, которое продолжается второй год и вряд ли когда-нибудь закончится. По крайней мере она на это надеялась. Именно в тот самый момент бытия, когда на полу лежали блики, а со двора, где была тренировка по квиддичу, слышались вопли фанатов, она была счастлива. У неё впереди была целая жизнь, и, конечно, счастливая.
А потом пришел Сириус, и они болтали обо всем до ночи, и Белле казалось, что болезнь прошла. Потом правда пришла мадам Помфри, которая хотела выпроводить Сириуса. Он ушел, правда через полчаса вернулся и тут же лег рядом с Беллой. И почему когда он был рядом, у неё всегда замирало сердце?
Белла смотрела и думала, что они спят в одной постели уже целую вечность. Началось все с того, что она зачем-то пришла в спальню Сириуса. Чувствовала себя она неуютно. Поттер, Люпин и Петтигрю явно были не рады её видеть. Она чувствовала на себе не слишком дружелюбные взгляды и собралась уходить. Как назло, Филч почему-то стоял около башни Гриффиндора, и видимо уходить никуда не собирался. Белле пришлось ночевать в спальне Гриффиндоре, хотя она очень этого не хотела. Здесь она чувствовал себя чужой, да стеснять остальных она не любила, особенно гриффиндорцев.
Сириус тогда улегся на полу, а Белла на его кровати. Только была у неё дурная привычка скидывать одеяло и вертеться. Поначалу Сириус каждый раз палочкой возвращал одеяло на место, но потом ему надоело — невозможно же постоянно таращиться в темноту и махать палочкой. В результате, когда Белла в очередной раз, дернувшись во сне, сбросила одеяло на пол, Сириус, шипя сквозь зубы, перебрался на обратно на свою кровать, улегся с ней рядом, старательно укрыл и себя, и Беллу, подоткнул одеяло и для верности еще обнял её, чтоб та больше не вертелась. Белла сначала сонно пыталась высвободиться, но потом пригрелась и затихла. Так и повелось, теперь после их прогулок, Белла часто шла в спальню Сириуса. А ещё она во сне находила его руку наощупь и переплетала свои пальцы с пальцами Сириуса.
Она сама не знает, почему вдруг вспомнила это. Наверное, не все воспоминания высосали с неё дементоры, хотя можно ли их назвать счастливыми? Она чувствует боль, когда думает о том, какими они когда-то были и какими стали. И ничего нельзя вернуть. Ничего.
На щеку падает снег, и Белла смахивает её, со стороны наверное кажется, что она убирает слезинку. Мелодраматично. Она не любит дешевых приемов. Как же он постарел, хотя ему всего 36 лет. Молодость. Да и она больше не так красавица, которую он знал. Азкабан почти уничтожил их оболочку.
Она слышит, как он произносит её имя. Сердце бьется где-то в горле, и она не может сказать ни слова. В ступоре и как-то жалобно смотрит на Сириуса. Побитая собачонка, да и только. Она заглядывает ему в глаза, и ей чудится там давно забытое знакомое выражение. Нет, просто кажется. Наверное, он ненавидит её.
Он пятится назад, выставляя вперед руку, а ей становится очень больно. Он говорит ей уйти. Она до боли прикусывает губу и не двигается с места. Слова застревают в горле. Как же много она хотела бы ему сказать. Не получится. Как он резко говорит, она вся сжимается и опускает глаза. Зачем она это затеяла? Встретилась с ним, что дальше? Давай же, соберись, тряпка. Ты и теперь его отпустишь? Опять сбежишь от него? Рука до боли сжимает палочку.
-Сириус... любимый, - она делает шаг вперед и оказывается рядом с Сириусом, -Я... я люблю тебя! Сириус! Не уходи, прошу тебя! - руки обвивают его шею, а затем она буквально впивается в его губы и страстно целует, гладит его волосам, проводит рукой по спине, -Я не хочу тебя отпускать, слышишь!